"Москва - Третий Рим" - национальная идея России

Отвечая сегодня на вопрос, почему я заинтересовался историей Украины, и почему столь старательно разбираю сейчас историю Москвы – Третьего Рима. Почему я не занимаюсь непосредственно историей Украины, я могу с легкостью ответить: в этом есть огромная необходимость, так как Москва, а в последствии Российская Империя сотни лет занималась вопросами уничтожения истинной истории моей страны. Пришивая ее белыми нитками к своей истории, параллельно фальсифицируя множество фактов, которые московские историки переписали под идеологические задачи Кремля.

Я сегодня прекрасно понимаю, что я изучаю не историю Третьего Рима, а его идеологию – так как история является краеугольным камнем любой идеологической схемы государства.

Важна ли для государства идеология? Есть ли в ней необходимость? Сможет ли существовать государство без идеологии? Да. Да. И снова «Да» – существовать, возможно, и сможет, но сохранит ли при этом свою уникальную идентичность - Нет.

Все мы помним миф про Вавилонскую башню, эту важнейшую библейскую притчу, про то как множество народов объединенных после огромного несчастия решили возвести башню до самих небес, и тем самым возвысить себя до вершин Бога. Бог испугавшись конкуренции с людьми наслал на них страшное проклятие – он наделил их множеством разных языков и люди прежде объединенные одним языком, одной задачей, одной идеей не смогли договориться между собой, а потому не найдя смысла продолжить строительство разбрелись по всей Земле…

О чем нам должна рассказать эта легенда? О том, что важно уметь договариваться? О том, что надо знать множество языков? Нет.

Легенда о Вавилонской башне повествует нам о том, что:

1. Люди, объединенные одной идеей (языком, целью, нацией) становятся равными Богу!
2. Как только вопросы идеи (идеологии, языка, нации) становятся индивидуальным делом каждого – любое начинание чахнет.
3. Лишь только объединенные одной идеей люди способны достичь поставленной цели – любой цели, даже построить Башню до небес!

Есть ли такая идея у украинской нации? Нет. Ибо я не могу назвать «независимость» идеологией нации. Да она прекрасна, она логична, она идеальна. Но для идеального общества, идеального времени.

Почему? Потому что в мире существует понятие меры, и тот человек (народ) счастлив, который эту меру познал. Что такое мера? Это умение довольствоваться достаточным, умение наслаждаться достигнутым. Умение отказываться от излишеств растляющих человека, разбивающих его хрупкий, но идеальный мир.

Украинцы, как впрочем, в свое время и греки, достигли этого понимания и создали в своей стране райские условия для жизни, наслаждаясь тем, чего им было достаточно. Став при этом добычей, лакомым кусочком для наций меры не знающих, не ищущих и никогда не довольных тем, что у них имеется.

Такими были, да и остаются все завоеватели и поработители. Им всегда мало, им всегда не достаточно того что у них есть, а потому они ищут большего, и еще большего и даже заполучив оное остановится не могут, ибо страдают они страшным пороком алчности, а от того и бесконечной зависти и гордыней непомерной.

Самое интересное, что назвать таких вечно неудовлетворённых представителей рода человечества, вечно ищущих нельзя ни народом, ни нацией – ибо всегда ими управляет лишь религия или говоря искренне – идеология.

Почему нельзя назвать нацией? Потому что нет такого большого народа, который бы можно было объединить по родственной, национальной линии для того чтобы завоевать мир – а именно это и является конечной целью всех ведущих религий.

Так Александр объединил под своими знаменами множество племен различных. Чингисхан завоевывал мир, объединяя племена разные страхом да ужасом. Рим, Константинополь, Москва – все они вели на смертный бой множество наций и народов и все ради ненасытной жажды власти – желания владеть чрезмерно, более возможного и еще того более!

Ненасытность – это обратная сторона меры. Она как адский пламень способна поглотить и сжечь без следа все что угодно, не оставив удовольствия вкусившему излишков, ибо голод его от каждой победы лишь усиливается и не может он себе покоя найти не лопнув от переполнения…

Так вот, у Москвы объявившей себя наследницей Византии, а потому и Рима такой ненасытный голод есть и есть идеология его описывающая – «Москва – Третий Рим», идеология Империи и именно о ней, о истории ее происхождения, я и расскажу сегодня.

В центре теории «Москва – Третий Рим», лежит древняя идея вселенской монархии, которая изложена в книгах древнееврейских пророков, а в частности в книге Даниила.

Согласно ряда пророчеств наш мир до наступления царства Мессии ждет последовательность четырех царств, символизируемых частями тела истукана, который приснился царю Навуходоносору, либо же видением четырех зверей Даниилу. Эти четыре царства трактуются из пророчеств как Вавилонская, Персидская, Македонская и Римская империи.

В различных трактовках христианство, развивавшееся в пределах Римской империи, считало это четвертое царство Даниила царством антихриста, в других - силой, удерживающей появление антихриста. Эти основные интерпретации эсхатологической роли Римской империи являются одной из основополагающих черт не только христианской, но и исламской апокалиптики.

Версия же московской теории строится на базе римско-христианской империи заложенной Константином Великим основателем Константинополя и собственно Византийской империи, фактически заложившего основы московской традиции власти.

Византия ставшая по сути вторым Римом считала должным пожаловать своей столице имя Вечного города по причине падения оного. Император Константинополя согласно концепции византийцев становился василевсом не только греков и ромеев-римлян, но и всех христиан, а Константинополь становится новым Римом.

Византийская имперская идеология, отличалась от римской, идеей «мессианизма», бескровного порабощения и расширения границ империи, расцвет которой пришелся на эпоху Македонской династии, что совпало с началом религиозной войны за славян.

Я не ошибаюсь, говоря, что Константинополь бескровно именно порабощал народы, обращая их в христианскую веру. Так как, согласно постановке того времени верховным правителем всего сущего есть Бог, и мы все есть рабы его, а богоизбранный самодержец – царь-император, десница господня, (управляющий делами Бога на Земле) ниспосланный нам свыше дабы повелевать нами от имени господнего, и мы, соответственно, все его рабы.

Власть царя-императора безгранична, и все и вся на всей Земле принадлежит ему, ибо он царь царей!

Царь царей как-то полагается жил в Царь-городе, как впрочем, он и переводится с греческого Бизантиум, на базе которого Константин и построил столицу второй римской империи.

Идея бесконечной самодержавной царской власти была близка Москве и потому уже в 1393 году московский князь обратился к константинопольскому патриарху Антонию с просьбой дать тому возможность называться царем, утверждая, что: «Церковь имеем, а царя не имеем».

Патриарх князя успокоил, ответив, что: «Невозможно христианам иметь Церковь, а царя не иметь. Царство и Церковь имеют между собой тесное единение и общение, и невозможно отделять одно от другого». Но, в виду того, что Москва не является метрополией как Киев, несмотря на амбиции князя он ответил тому отказом, написав, что высокое положение, занимаемое в Церкви императором, и настаивает на вселенском значении его титула и незаконности возложения его на правителей других народов.

Василий ничем ответить патриарху не смог, а потому вплоть до Ферраро-Флорентийского собора (1438—1439), Москва покорно выполняла все указания Константинополя.

Подписанная на соборе уния всех христианских церквей Москвой, стремящейся к религиозному сепаратизму и войне с Западом, была принята в штыки. А потому, несмотря на то, что представляющий Киевский патриархат (которому подчинялась Москва) митрополит Исидор, суздальский епископ Авраамий и ряд других священнослужителей, по возвращении в Москву был изгнан Василием II, который не мог и в страшном сне представить союза ставящего крест на всех его имперских амбициях.

СМИ тогда не было, а потому Симеон Суздалец, один из священников, сопровождавших Авраамия Суздальского, составил Повесть о Флорентийском соборе, в которой утверждалось, что Константинополь по своей алчности православие предали и что, сместив митрополита Исидора (не имея на то никакого права), князь Василий стал единственным спасителем и защитником православия.

В панегирике Василию II его вознесли на уровень Константина Великого и Владимира Святого называя поборником и защитником «православной веры греческой».

Мнимая измена Константинополя стала для Москвы достаточным основанием для самостоятельного создания Московской митрополии, и назначения собственного патриарха.

Так в 1441 году Исидор по решению Василия ІІ был смещен, и уже в 1448 году на Москву поставили митрополитом Иону, назвав его при этом митрополитом «Киевским и всея Руси».

Иона понятно не был признан в Киеве, тем более что в Киеве на тот момент находился свой митрополит собственный, признанный и в Константинополе и в Риме!

Было ли падение Константинополя в 1453 году местью Москвы за мнимую измену или нет – сейчас установить крайне сложно, но как бы там ни было Падение Византии назвали на Московии справедливым возмездием. А митрополит Иона в 1458 году связал его именно с унией, ибо «пока Константинополь придерживался «истинной веры», он противостоял всем вторжениям, а предав ее и объединившись с латинянами, подпал под иго неверных».

Тем не менее, падение Константинополя создало прецедент, на основании которого на Московии решили, что теперь власть над христианским миром должна перейти наследнице Византии – Москве!

Мало того, согласно популярными в то время считалось, что мир будет существовать семь тысяч лет, а 7000 год приходился как раз на 1492 год христианской эры, именно в этом году ожидался конец света.

В одном из пророчеств Псевдо-Мефодий писал: «в течение седьмого тысячелетия измаильтяне завладеют Греческим царством, но появится царь, который освободит его, после чего появится антихрист и настанет конец света». Москве это пророчество крайне нравилось, ибо с точки зрения взятия Константинополя турками получалось что событие это заранее предсказано и ничего не остается, кроме как ждать царя-освободителя, которым понятно должен стать царь Московии. Таким образом, московиты возложили на себя миссию освобождения Константинополя.

Оставалось только решить одну проблему: на Москве царя не было!

Понятно, что московские фальсификаторы-книжники могли сочинить историю, в которой могли наделить своего правителя царским титулом, вот только наглости у них тогда на это не хватало, да и как-то перед миром книжками оправдываться было бы сложно.

Поэтому была задумана и выведена концепция наследования византийской царской имперской власти, при том, что статус вечного града за Константинополем сохранялся.

Именно в рамках данной концепции «византийского наследия», возникла идея династического брака Ивана III (1472) с наследницей последнего императорского рода Палеологов.

Такое основывающееся на пророчествах построение, позволяло полностью оправдать все алчные цели московских правителей, занятых «собиранием русских земель», которым теперь можно было заняться реставрацией константинопольского наследия. Именно потому, сразу после брака с «наследницей константинопольского трона», московский недоцарь Иван III вводит в употребление византийские регалии: двуглавого византийского орла и новый символ Москвы – Георгия Победоносца.

Даже, Карамзин пишет, что двуглавый орел на московском гербе появился с 1497 года, и что основанием на использование византийских регалий Москвой является факт того, что Софья Палеолог привезла их с собой, как приданное!

Вот только это на самом деле ложь! Зоя Палеолог была католичкой и приняла имя Софьи после крещения, уже в Москве. Но не это самое страшное. Последнему императору - Константину XI, Зоя не была дочерью, она была племянницей императора, а потому никак не могла претендовать на византийские регалии власти!

После того как в 1492 году конца света не наступило на Москве стали развивать концепцию новой и единственно верной христианской империи. Первые наброски данного решения можно найти в грамоте московского митрополита Зосимы (1492): «Изложении пасхалии» на начало нового тысячелетия.

Зосима в своем труде приводит краткую версию вех христианской истории: Константин Великий основал Новый Рим, Владимир Святой крестил Русь, теперь же Иван III стал «новым царем Констянтином на новому граду Констянтину—Москве».

«Изложении пасхалии» - это первый текст, в котором Москва открыто и официально объявляет себя имперским царствующим градом. Для воцерквления теории оставалось сделать еще один шаг: «новый град Константин» должен был стать «Третьим Римом», для чего толмачи опять сели за «перевод» пророчеств.

Одним из таких обосновывающих текстов стало пророчество Ездры, до тех пор практически неизвестное на Московии. В одном из своих видений Ездра наблюдал орла с двенадцатью крыльями и тремя головами. Эти три головы последовательно царствовали на земле. Ангел объяснил Ездре, что орел был четвертым зверем видения Даниила (то есть Римской империей) и что головы символизировали три царства.

Толмач, доминиканец Вениамин, усмотрел в третьей голове орла Ездры Священную Римскую империю германской нации.

Не согласился с этим не выгодным Кремлю толмач Дмитрий Герасимов, который интерпретировал эту голову, скорее, как Москву, принявшую в это время в качестве герба двуглавого орла, а потому в грамоте архиепископу Геннадию, Москву он описывает как «Третий Рим». При этом он рассказывает, что узнал об этом из другого важного артефакта «Третьего Рима» знаменитой «Повести о белом клобуке», которую он якобы добыл в Риме, хотя, по мнению многих исследователей, автором «Повести» был сам Дмитрий Герасимов.

Тем не менее, повесть пошла в народ, и во многом благодаря Иосифу Волоцкому (Санину) Москве приписали новую роль во вселенской истории: «Москва—новый град Константин».

Следующим фундатором теории стал псковский монах Филофей, который в послании, адресованном персонально Василию III в надежде смягчить страдания сограждан, молит московского князя облегчить беды, которые тот несет Руси. Именно в этом послании усматривают предварительный набросок его доктрины, положения которой, рассыпанные по всему посланию, суммируются, наконец, таким образом: «Да аще добро устроиши свое царство—будеши сын свьета и гражданинъ вышняго Иерусалима, якоже выше писах ти и нынь глаголю: блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царства снидошас въ твое едино, яко два Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не быти. Уже твое христианское царство иньм не останется, по великому Богослову, а христианской церкви исполнися блаженнаго Давыда глаголъ: «Се покой мой в вьк вька, здь вселюбися, яко изволих его». Святой Ипполит рече: «Егда узрим обстоим Рим перскими вой, и перси на нас с скифаны сходящас на брани, тогда неблазнено познаем, яко той есть антихристъ».

Теория Филофея на самом деле абсолютно не нова и полностью основывается на пророчествах Даниила, известных из первого славянского перевода Псевдо-Мефодия. По сути, он просто скопировал текст Псевдо-Мефодия, за одним небольшим исключением он говорит о том, что все царства соединились в Московском царстве, в том время как Псевдо-Мефодий писал именно Византийской Империи, призванной длиться до конца времен! То и есть, Филофей просто подменил названия государств Византию на Москву!

Что касается Москвы, то Филофей, скорее всего, называл ее «Третьим Римом» под влиянием болгарского перевода Хроники Константина Манассии, называющего Тырново «новым Царьградом».

Есть правда во всей теории Филофея одна загвоздка. Пророчества никогда не трактовались однозначно. И когда Филофей объявил Москву третьей головой четвертого зверя Даниила, в силу двусмысленности представлений о последнем царстве, он назвали Москву и христианским царством, и царством антихриста! Поэтому Филофей идет на отчаянный шаг и выдвигает отдельную – новую теорию. В Послании на звездочетцев и латынян Филофей резюмирует, не очень удачно, 12-ю главу Апокалипсиса о «жене облеченнной в солнце». Последняя, представляет Церковь.

Говоря о ее бегстве в пустыню, и преследовании драконом, который пустил «вслед жены воду как реку, дабы увлечь ее рекою», Филофей разъясняет: «...воду глаголеть невѣрие. Видиши ли, избранниче Божий, яко вся христианская царства потопишася от невърных, токмо единаго государя нашего царство едино благодатию Христовою стоит».

По сути этот текст является аллегорическим истолкованием, которое он развивает в послании Ивану IV: Церковь бежит из древнего Рима, поскольку он впал в ересь, бежит и из нового Рима—Константинополя, поскольку во Флоренции греки приняли унию с латинянами! И бежит она в новую Русию – на Москву, к единственно православному (правоверному) царю!

Этот апокалиптический образ позволяет Филофею легитимизировать его концепцию перемещения христианского царства на Москву и полностью оправдывает, титул царя присвоенный московскими князьями, данный им царю: «един православный ... царь въ всей поднебесной».

Интересно как Филофей называет Москву – новой Русью! Подчеркивая ее мнимую преемственность от Киева!

Теория Третьего Рима идеологически обосновала право московских оккупантов на управление миром. Наделила ее правителей безграничной царской властью, назвав их «Царями царей», в уподобление византийским императорам. Обосновала право московитов на «великую миссию» – нести истинную веру православие – другим недалеким народам, фактически порабощая их.

Именно теория «Москва – Третий Рим» обосновала власть царя-самодержца, получеловека – полубога, потомка первого римского императора Октавиана Августа на безграничное владение миром!

После утверждения ее, Москва получила неограниченное право вести войны с неверными по всем фронтам. Разрешила христианизацию земель на Востоке и Западе! Возвысила над всеми представителями правящих элит мировых держав. Хотя бы только потому, что их на трон выбирал народ, а царя Москвы на трон усадил сам Бог, и только у него одного в мире власть от Бога!

Теократический характер идеологии царской власти позволял московскому монарху контролировать не только мирские, но и церковные дела.

В своем развитии теория Третьего Рима, несмотря на ее вселенский характер, стала шовинистской, и возвеличивала она лишь одну «нацию» - православных «русских».

Забыли ли эту теорию на Московии после Ивана Грозного? Однозначно нет. И царь Петр и Екатерина жили по ее канонам с невиданным рвением стремясь спасти (покорить) мир.

Теория «Москва – Третий Рим» как страшный порок, как проклятие, заставляла каждого нового российского монарха сходить с ума от желания повелевать миром и заставляла бросать на все новые и новые захватнические войны, сотни тысяч своих рабов.

Надо отметить, что каждая война на России всегда начиналась под благовидным предлогом, и если в 16-17 веке это были религиозные войны, то в 18 веке войны приобрели характер национальных.

Научные теории национального превосходства и великой миссии России наиболее явно начали проявляться уже в первой половине XIX столетия, когда после Отечественной войны 1812 года, появилась возможность создать видимость национального, свойственного лишь россиянам превосходства над другими народами.

Была сформулирована искусственно сконструированная национальная идея, обычно именуемая «официальной народностью» России.

Особый всплеск интереса к теории случился в середине 19 века, когда Россия вдруг решила срочно спасти «братские» славянские народы от турецкого и германского ига и «вернуть» Константинополь.

Первыми за дело опять взялись писатели, и уже устоявшиеся рабские элементы «государственного быта» Третьего Рима, искорененные во всем остальном мире, такие как: самодержавие и крепостничество, были объявлены свидетельством национального превосходства россиян, «якорем спасения», краеугольным камнем национальной «самобытности» россиян.

Гимн о национальном величии россиян, которое выражалось более всего в рабском служении монарху подхватили, не только различного рода интеллектуальные прохиндеи, но и очень даже образованные люди. Так известный филолог Александр Никитенко, твердо уверовал что:

«Народность состоит в беспредельной преданности и повиновении самодержавию».

Виссарион Белинский, писал:

«В царе наша свобода, потому что от него наша цивилизация, наше просвещение, так же, как от него наша жизнь... Безусловное повиновение царской власти есть не одна польза и необходимость наша, но и высшая поэзия нашей жизни, наша народность».

Николай Гоголь проповедовал что:

«Крепостное право позволяет помещикам воспитать вверенных им крестьян таким образом, чтобы они стали образцом этого сословия для всей Европы. Европа приедет к нам не за покупкой пеньки и сала, но за покупкой мудрости, которой не продают больше на европейских рынках».

При этом провозглашая что: «Россия призвана духовно вести европейские народы».Россия не несла «освобождаемым» народам ничего кроме рабства и унижения.

Прекратила ли жизнь эта доктрина после революции 1917 года? – Нет! Наоборот, она мутировала – преобразовалась! Желание править православным миром превратилось в желание управлять мировым пролетариатом, который обязан был свергнуть все другие правительства ради новой веры, пришедшей на смену христианству - веры которая сделает их рабами новой идеи - коммунизма.

Российский, советский коммунизм впитал в себя все шовинистические имперские идеи «Третьего Рима», его рабскую сущность, неограниченность власти и безнаказанность правителей, абсурдность задач и бесчеловечность смыслов.

Разгадали ли сущность большевистского режима в мире? Поняли ли, что идеи Третьего Рима после революции 1917 года, особенно в канун Второй мировой войны стала новым инструментом холодной войны?

Нет.

Философ Бердяев в своей работе «Истоки и смысл русского коммунизма», опубликованной в 1938 году, прямо указывает на то, что идеи старца Филофея - это идеи тоталитаристские, а в работе 1946 года «Русская идея» так и пишет: «Империалистический соблазн входит в мессианское сознание».

Именно так.

Сталин, проведя все необходимые чистки, в разгар войны начинает внедрить в массы идею «Москвы Третьего Рима», пропагандируя ее уже как столицу не мирового пролетариата, а снова центра мирового Православия.

Сталин играет по старой схеме: Западу должен противостоять Третий Рим — Москва.

Один за одним снимаются пропагандистские фильмы про «святых» героев Третьего Рима: «Александр Невский» «Иван Грозный», на Россию возвращают христианство, открывают храмы. Сталин фактически «перезапускает» РПЦ.

В частности, известна телеграмма Патриарху Алексию I болгарского митрополита Стефана из Софии, слова из которой говорят сами за себя: «По нашему разумению, настало время исполниться пророчеству инока Филофея о Москве — Третьем Риме»…

Империализм идеологии СССР становится все более очевиден, что отмечает английский историк А. Дж. Тойнби, который пишет: «серьёзные исторические последствия» концепции Филофея и в середине XX века, возможно, ещё не развернулись в полной мере». Теория «Третьего Рима», по мнению историка, обосновывала право Москвы использовать авторитет Византии, этой «бледной тени Римской империи», «для доказательства веры в бессмертие своего универсального государства - прежде всего в политических целях».

Но, в 1991 году Империя, не выдержав экономической войны с Западным миром рухнула, и большинство народов, долгие века, томившиеся под крылом двуглавого орла, отправились в самостоятельное плавание, что, безусловно, не устроило новых правителей Третьего Рима.

Бесконечные гибридные войны, вечно горящие точки, разнообразные территориальные конфликты, начавшиеся буквально с первых дней после развала СССР привели нас к ситуации, которую мы наблюдаем сегодня.

Вечно голодные, ненасытные правители Третьего Рима набросились на Украину, которая, несмотря на свою мнимую независимость, за все ее годы, по-прежнему находясь в колониальной зависимости от России, не смогла выработать своей идеологии национального единства – идеологии, которая должна была сыграть роль не меча, а щита. Не смогла противопоставить российским оккупантам ни армии, ни идеи, способной дать должный отпор противнику.

Нет, я не умаляю достоинства наших героев, не отрицаю их подвига, и говорил, и буду говорить, что не генералы остановили наступление российских войск на Донбассе, а простые украинцы, простые патриоты, простые герои…

Но я буду настаивать на том, что отсутствие национальной идеи. Идеи способной моментально мобилизовать сообщество, сподвигнуть на ответ оккупанту, позволило россиянам достичь того преимущества, которое они имеют сегодня.

Независимость – это хорошая цель, но это не панацея, и это не выход.

Независимость должна и с зубами, и с головой и с сердцем, и с миссией, общей национальной миссией, которой у Украины сегодня, увы, нет.

Ну и последнее: мы не должны и не обязаны копировать идеологию Москвы, нет. Но мы должны, обязаны знать ее, так как чем лучше ты знаешь врага, тем проще тебе с ним справиться, так как, прежде всего, его действия становятся прогнозируемыми.

И, благодаря, знанию идеологической парадигмы России, знания ее миссии и целей, можно достаточно легко вычленить из ее чрева нашу историю, обработанную и многократно сфальсифицированную для обеспечения жизнеспособности исторического доказательства ее национальной идеи.